Уревком организует в волостях уезда, находящихся в 30-ти верстной полосе от мест, охваченных восстанием, волостные ревкомы. Среди прочих это: Ольховатская, Караяшниковская, Марьевская, Россошанская, Шапошниковская, Новохарьковская волости. Помимо этого создавались районные ревкомы, объединявшие несколько волостных. В Ольховатский райревком вошли: Марьевская, Караяшниковская и Новохарьковская. Председателем назначен Хмелевский. 15 ноября 1920г. председателем Караяшниковского волревкома утвержден товарищ Крапивин, Марьевского – товарищ Чайка, Новохарьковского – товарищ Городков.[91]

   15 ноября на заседании Караяшниковского волисполкома был избран состав волостного ревкома – председатель Крапивин Федор Матвеевич, заместитель председателя  Енов Фока Иванович, секретарь Смыкалов Яков Иванович.[92] Некоторые члены волревкома были вооружены.

   Согласно приказа №2 Острогожского ревкома, “2. Все Волревкомы и Волисполкомы обязаны ежедневно 4 раза в сутки информировать о политическом настроении волости и появлении бандитов. О всех чрезвычайных происшествиях доносить немедленно.

   3. В местностях, угрожающих от бандитов, взять заложников, которых направить в Уполитбюро под усиленной охраной. Уличенных в порче связи расстреливать без суда на месте.

   4. Начальникам милиции, районов и уездной, приказывается усилить контроль над прибывающими и убывающими лицами, подозрительных лиц арестовывать, впредь до выяснения”.[93]

   Местные власти усиливают меры борьбы с дезертирством, незаконным хранением оружия, по регистрации населения и пр., т.к. эти явления оказывали существенное влияние на рост волнений и бандитизма в уезде.

   По мнению властей, дезертирство являлось самым злостным проявлением враждебного отношения к советскому режиму; именно в среде дезертирства и зарождается бандитизм. Еще в феврале 1920г. Острогожская уездная комиссия по борьбе с дезертирством выделила отряд (250 человек пехоты и 6 человек кавалерии) для проведения облав на дезертиров. Отряд делился на три части: первая, вторая и резервная. По плану, первый отряд 7 марта должен был двигаться в северном направлении, проходя по всем хуторам Шапошниковской, Ольховатской, Марьевской, Новохарьковской и Караяшниковской волостей. Всех пойманных дезертиров необходимо было направлять в сл. Гончаровку.[94]

   Летом 1920г. Воронежская губерния, с целью решительной борьбы и окончательного искоренения дезертирства, была разделена на четыре района. Острогожский уезд вошел во второй район. В уезд отправлялся отряд для этой цели в количестве 248 человек. В Острогожском уезде создавались специальные отряды числом 35-50 человек, которые помимо проведения продовольственной работы должны были заниматься поимкой дезертиров. 28 июня 1920г. один из отрядов по поимке дезертиров побывал в Юрасовке, откуда направился в х. Колесников.[95]

   В период с 1 по 15 июля 1920г. был пойман 1 дезертир в Караяшнике, а с 15 августа по 1 сентября – два дезертира в Юрасовке.[96] В период с 15 ноября по 1 декабря в Ольховатке 12 дезертиров, в Марченковке 2 дезертира, в Новокараяшнике 9 дезертиров, в Юрасовке 1 дезертир, в Шапошниковке 2 дезертира.[97]

   В октябрьском приказе губкомиссара подчеркивалось, что “ни один дезертир не должен остаться безнаказанным, конфискация имущества, частичная или полная, должна пасть на каждого отдельного дезертира. Волости и села обязать круговой порукой о выдаче дезертиров и при обнаружении дезертиров, которых скрыли села и волости, на таковых налагать штрафы. Арестовывать и предавать суду Ревтрибунала должностных лиц, независимо от занимаемых должностей, способствующих укрывательству каким бы то ни было способом дезертиров. Укрывателей дезертиров судить наравне с дезертирами, одновременно имущество их также подвергать конфискации. Губревтрибуналу возможно чаще посылать выездные сессии трибунала на места для суда над злостными дезертирами и суровыми репрессиями расправляться с изменниками революции”.[98]

   18 ноября 1920г. уездный ревком в приказе №3 обязывает всех председателей райревкомов, волревкомов, волисполкомов и сельсоветов проводить обязательную регистрацию всех прибывающих и убывающих лиц. Отлучиться из сельсовета или волости теперь можно только по специальному пропуску. Всякое прибывающее в населенный пункт лицо обязательно должно быть зарегистрировано в сельсовете. Ни один домохозяин не имеет права принять на ночлег лицо, не зарегистрированное в сельсовете или волостном отделе управления. На местах списки зарегистрированных должны ежедневно проверять представители сельсоветов и милиции. “Лицо, нарушившее настоящий приказ в южной части уезда, подлежит немедленному аресту, как шпион и бандит, и направляется в Ревтрибунал при штабе войск станция Евстратовка, а северной части, в гор. Острогожск в Политбюро”.[99]

   Власти также обеспокоены распространением по территории  уезда значительного количества бывших красноармейцев, сдавшихся повстанцам и, в последствии, распущенных ими по домам. “Эти расползающиеся по всем направлениям дезертиры несут с собой провокационные слухи, являясь тем самым для нас самым вредным и злокачественным элементом”.[100] Уездный ревком требовал принятия самых энергичных мер относительно таких дезертиров и усилить наблюдение за всеми проходящими и проезжающими лицами. При задержании их должно подвергать обыску и тщательному опросу и под усиленным конвоем направлять в особый отдел Штаба войск для предания суду Ревтрибунала. А материал опроса сообщать в особый отдел Штаба войск и Уездвоенревкому.

   Штаб войск южного района Воронежской губернии прибыл 14 ноября и расположился на станции Евстратовка. Командующим войсками назначен Мордовцев, а чрезвычайно уполномоченным Губисполкома, Губкома, Реввоенсовета 2 армии Алексеевский. Прибыли они с одной конкретной целью – ликвидировать восстание Колесникова, “могущего повлечь неисчислимые  бедствия для Республики”.[101] Штабу войск подчинялись все вооруженные силы, находящиеся на юге губернии. Милиция, уисполкомы, волисполкомы и другие советские органы подчиняются Штабу войск и обязаны выполнять требования и распоряжения Штаба по всем вопросам, связанным с ликвидацией колесниковщины и наведению революционного порядка.

      23 ноября Уревком направляет особо уполномоченных южной части уезда – Хмелевского и Иванова для скорейшего проведения в жизнь всех мероприятий по борьбе “с бандитизмом, шпионажем, дезертирством и контрреволюционным течением”.[102] Товарищу Хмелевскому подчинялись районы: Ровеньской, Ольховатский (с включением Гончаровской и Карпенковской волостей), а Иванову – Сергеевский, Россошанский и Старокалитвянский районы. Этим товарищам подчинялись все партийные органы в указанных районах. Они пополняли и вооружали отряды крестьян при райревкомах и волисполкомах и должны были вести “решительную и беспощадную борьбу с дезертирами, бандитизмом, шпионажем, вырывая в корне подобных элементов, путем производства сплошных обходов и экстренных налетов на отдельные селения”.

   Уездные органы власти пытаются вести работу по изъятию (добровольно или принудительно) огнестрельного оружия у населения. Еще в августе 1920г. на собрании сотенных в Юрасовке было принято решение объявить гражданам о сдаче оружия, а кто выстрелит уже после обыска и заявления, что не имеет оружия, немедленно арестовывать.[103] В октябре 1920г. в уездный военкомат было направлено 12 винтовок русского образца, добровольно сданных жителями Ольховатки и Караяшника.[104] Вероятно, у местного населения на руках хранилось приличное количество оружия.

   Обстановка в южных частях Острогожского уезда осенью 1920г. сильно накаляется. Об этом неоднократно упоминается в докладах и отчетах уездной милиции. Октябрь 1920г.: “На почве продовольственного кризиса состояние крайне напряженное, замечается всеобщее негодование граждан в отношении продовольственной политики. В связи с вышеуказанным увеличивается в уезде бандитизм и кражи”.[105] С 15 ноября по 1 декабря 1920г.: “Настроение населения к советской власти хорошее, но в связи с продовольственными затруднениями настроение напряженное. Открыто недовольство не высказывается. К милиции отношение удовлетворительное”. “Общее положение в уезде на почве продовольственного кризиса крайне напряженное и по случаю государственной разверстки с 28 октября по настоящее время в районах Старо и Новокалитвянской волостях продолжается контрреволюционное выступление, меры к ликвидации последнего приняты. Развита спекуляция питательными продуктами, которая прекращается всеми силами. Крупные спекулянты, как злостные, предаются суду. Наблюдаются массовые (поездки) по ж. д. граждан на юг за хлебом для собственного питания, с которыми ведет борьбу железнодорожная милиция”.[106]

   В ходе подавления колесниковщины властям удалось на короткое время переломить ситуацию на свою сторону. Уже 6 декабря 1920г. на заседании Острогожского уревкома докладывалось о разгроме “бандитов в восставшем районе и отступлении таковых в панике на Богучарский уезд. У восставших отбирается движимое имущество, недвижимое сжигается, оставшиеся и замеченные в восстании элементы арестовываются”.[107]

   Но уже 13 декабря уревком  доносил, что “1. По сообщению из Россошанского райревкома в пределах Острогожского уезда вновь появились оперировавшие в Калитвах бандиты, преследуемые нашими красноармейскими частями, рассчитывая вновь иметь поддержку кулачества в указанных волостях. 2. Уездвоенревком  с получением сего приказывает немедленно приготовиться к должному отпору, почему среди партийных и Советских сил добиться максимальной энергии и усиленной работы”.[108]

   С 13 декабря 1920г. согласно приказа №4 Войскам и населению Воронежской губернии и Донской области в целях борьбы с повстанцами предписывалось: “ 1) В каждом хуторе или селении должны быть образованы революционные комитеты из 3-х самых честных граждан, на обязанности коих будет лежать: узнавать, что делается в соседних селах, хуторах и у себя дома и при малейшем движении бандитов доносить в ближайший город или станцию, откуда будет доноситься в Штаб Командующего Войсками для принятия соответствующих мер. 2) Революционный Комитет обязан немедленно объявить всему мужскому населению, что при появлении банд все мужчины должны собираться в заранее назначенный сборный пункт по какому-либо сигналу и, вооружившись чем попало, обязаны прогнать разбойников из селения или захватить их”.[109]  

   В период с 16 по 22 декабря 1920г. повстанцы оперировали по районам в следующих волостях: Семейской, Сергеевской, Подгоренской, Гончаровской, Караяшниковской, Новохарьковской, Марьевской и Всесвятской. Из последней перешли в Старобельский уезд Харьковской губернии.[110]

   По некоторым данным колесниковцы в декабре были и в слободе Юрасовке. “19 декабря 1920г. в Новохарьковский волисполком приехал из Новокараяшника милиционер Семен Федорович Смыкалов и сообщил, что банда Колесникова ночью из Юрасовки прибыла в Караяшник и там чинит свои зверства”.[111] Причем, с повстанцами находился и сам Колесников.

   Предположительно в 1 ч. 30 мин. ночи 18 декабря повстанцы проезжали через сл. Юрасовку. При этом была уничтожена канцелярия сельского исполкома и захвачен в доме военный комиссар Караяшниковского волисполкома Енов. После нанесения побоев, комиссара Енова намеревались расстрелять, но он сумел вырваться и бежал. В Юрасовке повстанцы ограбили квартиру инструктора УОграсева Колесникова, который в это время находился в командировке в г. Осторогожске.

   18 декабря на Караяшниковский волисполком внезапно налетели повстанцы в количестве от 250 до 300 кавалеристов с пулеметами.[112] Они оцепили здание волисполкома и начали допрашивать и арестовывать служащих исполкома. Некоторым удалось покинуть помещение под различными предлогами.

   В Караяшнике было несколько человек партийных и советских работников. Повстанцы окружили здание волисполкома. “… Степаненко и Крапивин увидели в окно, что к исполкому подходят колесниковцы. Крапивин разбил стекло, пытаясь спастись бегством через окно. Бандиты настигли его и убили. (Убит он был позже, по пути из Караяшника в Новохарьковку - А.П.). Абрам Яковлевич вышел через дверь во двор, где стояли запряженные лошади и лежал плащ, и сделал вид, будто распутывает вожжи. Бандиты пробежали мимо, в здание волисполкома, не обратив на “извозчика” внимания. Так и удалось ему в тот раз избежать смерти”.[113] (По словам внука Степаненко А.Я., он накрылся тулупом в санях.)

   Арестованными оказались: председатель волревкома Крапивин, член исполкома Скабелкин (Скобелкин). Из домов повстанцы забрали старшего милиционера Бодрова и младшего милиционера Луценко. Арестовали  контролера мельницы Иванова, секретаря волпродкомиссии Поповкина, переписчика волвоенкомата Гуренко. Затем повстанцами были уничтожены дела и книги всех отделов волисполкома. Они забрали с собой штампы и печати волисполкома. Были похищены из железной кассы деньги и денежные документы на сумму около 300 000 рублей различных сборов. Разбиты амбары с хлебом, собранным по продразверстке, который растащили жители сл. Караяшник. Разграблено сено, принадлежащее Усовнархозу. Помимо прочего повстанцы захватили оружие при волвоенкомате, предназначенное для вооружения ударной группы: 15 винтовок, 4 обреза, две шашки. Колесниковцы пробыли в Караяшнике до 3-х часов дня 18 декабря. В дальнейшем по пути следования они забрали в Караяшнике и Новокараяшнике лучших племенных лошадей [114] и направились в Новохарьковку.

   По дороге между Караяшником и Новохарьковкой колесниковцы расстреливали и бросали тела председателя Караяшниковского волревкома Крапивина Федора Матвеевича (40 лет, уроженец сл. Новокараяшник, член РКП(б)), представителя Караяшниковского волостного продовольственного совета Поповкина Андрея Васильевича (39 лет, уроженец сл. Караяшник), младшего милиционера Караяшниковского волревкома – Луценко Евгения Лукьяновича (31 год, уроженец сл. Караяшник), контролера мельницы Иванова и ранили в голову милиционера Бодрова.[115] (Упоминается еще два неизвестных человека, погибших от рук колесниковцев. Хотя в некоторых источниках Иванов числится  и как контролер мельницы, проезжий ровеньской продагент, а в других  - это два человека – контролер и неизвестный продагент из Ровенек.[116]) При чем они были ограблены: у Крапивина забрали лошадь и одежду, а у Поповкина одежду. Пострадали от колесниковцев и другие работники волревкома. У Смыкалова Якова Ивановича (39 лет, уроженец сл. Юрасовка, член РКП(б)) отобрано обмундирование; у агента уфинотдела Путинцева Федора Андреевича (45лет, уроженец сл. Новокараяшник, кандидат в члены РКП(б)) забрали деньги и обмундирование; у представителя волостного военного отдела Енова Фоки Ивановича (39 лет, уроженец сл. Юрасовка, член РКП(б)) забрали лошадь и одежду всего семейства.[117] Отобраны некоторые вещи у переписчика Гуренко и секретаря Клименко. Старший пеший милиционер 5-го района уездной милиции Караяшниковской волости Петр Бодров был тяжело ранен во время налета бандитов.[118] Он числился больным по ранению с 17 декабря 1920г.

   Когда Колесников с повстанцами приехал в Кулешовку, то в одной их хат уже были собраны партийные и советские работники волости. После допроса их раздели до белья и выводили на казнь. “Первым вывели на огород председателя волисполкома члена партии Ефима Ивановича Нехаева. За сараем стояли два бандита с обнаженными саблями. Нехаев, увидев их, сказал, что у него пятеро детей и он хотел бы умереть от пули, а не быть зарубленным. “Это можно”, - с ухмылкой согласился палач банды Марко и выстрелил из нагана в затылок Нехаеву” [119]… Остальные были зарублены саблями.

   В тот день были убиты: председатель Новохарьковского волисполкома Нехаев Ефим Иванович (52 года, уроженец сл. Новохарьковка), старшина Воронежского (?) полка Журавлев Тихон Федорович (26 лет, уроженец сл. Новохарьковка), продармеец, бывший в то время в отпуске, Чехов Петр Васильевич (34 года, уроженец сл. Новохарьковка), милиционеры братья Смыкалов Василий Федорович (милиционер Новохарьковской волости) и Смыкалов Семен Федорович (милиционер Караяшниковской волости), оба уроженцы х. Варваровка Гончаровской волости, агент упродкома, работавший в Новохарьковской волости Кравченко Михаил Михайлович. Еще два человека колесниковцы привезли с собой в Новохарьковскую волость, но кто они – неизвестно. Они тоже были казнены.[120]

   В начале 1920г. Караяшниковская волость относилась к 3-му району милиции Острогожского уезда. Главная квартира милиции 3-го района располагалась в сл. Подгорной. В феврале 1920г. в Караяшниковской волости служили старший милиционер Троянов Семен Осипович и милиционер Банасюк Павел Осипович.[121] Милиция 3-го района была вооружена винтовками русского образца, изъятыми у граждан района. В июле Караяшниковская волость передана в 5-й район милиции. В это время в Караяшнике располагался пункт для пересылки арестованных, в котором содержалось до 30 задержанных граждан, а милиционера было всего лишь два.[122] В 5-й район входили: Ольховатская, Новохарьковская, Марьевская и Караяшниковская волости. Главная квартира в Ольховатке.

   В августе 1920г. состав милиции 5-го района был следующим: в Ольховатской волости – старший милиционер Плякин Василий Андреевич, младшие милиционеры Олейников Тихон, Мищенко Иван Павлович, Коробкин Василий Дмитриевич, Вересов Яков Васильевич, Ситников; в Марьевской волости – старший милиционер Резниченко Сергей Иванович, младший милиционер Гнеушев Иван Васильевич; в Новохарьковской – старший милиционер Ткачев Матвей Филиппович, младший милиционер Смыкалов Василий Федорович; в Караяшниковской – старший милиционер Бодров Петр Федорович, младший милиционер Банасюк Павел Осипович.[123]

   Милиционер Луценко работал с 1 сентября 1920г., Смыкалов Семен на работе с 10 августа 1920г., переведен в Караяшниковскую волость 17 ноября 1920г., а его брат Василий в органах с 1 декабря 1919г. Все они погибли от рук повстанцев.[124] У Смыкаловых осталась мать Мария  и сестра Евдокия  в Варваровке.[125]

   За период времени с 28 октября по 22 декабря 1920г. в уезде от рук повстанцев погибло 10 милиционеров.[126] Милиционеры начала 20-х годов были все время в гуще бурных событий того времени. Помимо поддержания порядка в волостях, они должны были участвовать в проведении продразверстки, борьбе с контрреволюцией, принимали участие в боевых действиях с повстанцами. И это в условиях гражданской войны, в условиях нехватки не только вооружения, но даже обмундирования и обуви у милиционеров.

   В Острогожской уездной милиции служил и уроженец Юрасовки Енов Антон Никанорович, 1889г. рождения. Он окончил юрасовскую школу. Кроме жены Марии и сына Афанасия, его семья состояла из матери Варвары, сестры Анны, брата Федора и жены брата Дарьи. Все его хозяйство заключалось в одной лошади, корове да 2 десятинах земли. До февраля 1920г. служил в 3-м легком дивизионе 33-й Кубанской дивизии, по болезни оставил службу.[127] 4 июля 1920г. принят на должность младшего пешего милиционера в Острогожскую городскую милицию.[128] 5 апреля 1921г. переведен в Калачеевскую милицию, а в августе обратно в Острогожскую. До своего увольнения в мае 1923г. побывал в должностях младшего пешего милиционера, младшего конного, фуражира, старшего обозного материального отделения, старшего милиционера обоза. Закончил службу младшим милиционером конного резерва. За время службы неоднократно бывал в командировках по уезду, в том числе в сл. Юрасовку.

   1 февраля 1921г. в Караяшниковскую волость назначен старший пеший милиционер Иван Мищенко.[129] В мае 1921г. старший милиционер Караяшниковской волости Козьма Коренев увольняется, а на его место назначен Берченко.[130]

   19 декабря 1920г. колесниковцы были в Ольховатке. Несмотря на опасную ситуацию в южных районах Острогожского уезда, на проходившие боевые действия, уревком даже не намеревался снижать темпов продразверстки и смягчать методов, которыми она проводилась и из-за которой, собственно, и началось восстание в Калитве. В середине ноября 1920г. уревком указывает, что одновременно с мероприятиями по ликвидации восстания, необходимо “усилить продовольственную работу, поведя самую беспощадную борьбу с укрывателями хлебов и тормозящих дело продовольствия; подобные элементы арестовывать и направлять на предмет предания суду Трибунала, имущество конфисковать полностью. Продовольственники должны напрячь максимум энергии, чтобы разверстку выполнить полностью к 1 января”.[131]

   А в декабре 1920г., после того как повстанцы вновь вернулись в южные районы уезда, уревком приказывает райревкомам и волревкомам “выполнить в кратчайший срок хлебную разверстку, в особенности в Россошанском, Евстратовском и Калитвянском районах, хлеб из указанных местностей подвинуть в северную часть Острогожского уезда на ссыпные пункты, беспощадно относясь ко всем тормозящим эту работу”.[132] 21 декабря весь уезд был разделен на 6 районов по проведению продразверстки. В каждый район и волость назначались райуполномоченные и волуполномоченные. В Караяшниковскую волость назначен товарищ Николаев.[133]

   В приказе Уездвоенревкома №12 от 21 декабря 1920г. вместо особо уполномоченного ревкома в Россошанском, Калитвянском, Сергеевском, Ольховатском и Ровеньском районах по ликвидации бандитизма Иванова назначался товарищ Пилипенко. Сравнивая результаты работы райревкомов уезда, Уездвоенревком особо отмечает, “что только Ольховатский и Россошанский провели большую работу по выкачке дезертиров, оружия и добились отрицательного отношения крестьян к бандитам, которые грабят и терроризируют население”.[134]

   31 декабря  Уездвоенревком “в виду окончательной ликвидации бандитизма в Острогожском уезде” передал всю полноту власти уездному исполкому.[135]

   Но, несмотря на такие заявления властей, боевые действия на территории Острогожского уезда в 1921г. продолжаются. Уездная милиция сообщает, что открытых контрреволюционных выступлений зафиксировано не было, но в южных районах уезда постоянно оперируют повстанцы. Январь 1921г.: “Общее положение в уезде на почве продовольственного кризиса крайне напряженное и в связи государственной разверстки, реквизиции, конфискации скота и проч. имущества у гражданского населения, отношение населения к властям сильно обостренное и крайне натянутое, в виду чего всегда возможно ожидать восстания среди населения”.[136] В феврале 1921г.: “настроение населения к власти удовлетворительное, но к продработникам - натянутое”.[137]

   8 февраля 1921г. колесниковцы заняли Россошь, из которой их скоро выбили. Колесников отошел в район Шапошниковка – Ольховатка. Вероятно, 10 февраля главные силы повстанцев, выступив из Ольховатки, разделились на две части: одна пошла через Юрасовку, Татарино, Прилепы, Карпенково, а другая на Карпенково, Кривую Поляну, Витково.[138]

   8 февраля в 12 часов дня партийные и советские работники Ольховатки эвакуировались в Копаную, а сама Ольховатка была занята повстанцами. 9 февраля эвакуировавшиеся работники с целью разведки направляются в Новохарьковскую волость, но там они узнали, что в Ольховатке находятся колесниковцы. Тогда ольховатский ревком отправляется в Татарино, откуда высылали разведку в Караяшник.[139]

   10 февраля повстанцы заняли Татарино, где остановились на ночлег. Во время нападения колесниковцев на Татарино было убито и пострадало несколько членов ольховатского ревкома. Убиты: сельский председатель ольховатского общества Сычев Игнат Игнатьевич (44 лет), делопроизводитель волостного земского отдела Дмитренко Николай Федорович (27 лет), делопроизводитель отдела управления Бондаренко Иван Никитич (25 лет), продработник Коваленко Карп Зиновьевич (45 лет), продработник Шмитько Игнат Иванович (35 лет). Было ограблено более 20 человек, в том числе: секретарь волисполкома и секретарь ольховатского райревкома Тютюник Прокофий Ильич, председатель волисполкома и председатель райревкома Голубничий Василий Васильевич, заведующий райсобеза Карнаух Илья Данилович, помощник начальника милиции 5-го района Острогожского уезда Ткачев Матвей, агент уголовного розыска Острогожского уезда Скляренко Захар Иванович.[140] Была уничтожена вся канцелярия.

   Предположительно, 11 февраля повстанцы проходили через Караяшниковскую волость в сторону Кривой Поляны.[141] В этот же день прошел ожесточенный бой близ Карпенково, в ходе которого повстанцы понесли большие потери. Был убит начальник штаба Колесникова – Иван Нутряков.[142]

   В конце февраля 1921г. упоминается о беспорядках в Караяшниковском волисполкоме и об отсутствии милиции. К сожалению, сложно сказать однозначно, подразумевается  ли под этой фразой беспорядки среди населения волости или же перебои в работе самого административного органа и среди его членов.

   Весной 1921г. в Караяшниковской волости складывается катастрофическая ситуация с продовольствием. Запасы крестьян исчерпаны, семенного фонда практически нет, наблюдается большой отток населения, доходит даже до случаев смерти от голода. “Население Караяшниковской волости и советские служащие сильно голодают, хлеб найдешь очень редко, да и то в незначительном количестве, питаются кто чем попало, съедено много лошадей, не говоря уже о рогатом скоте и овцах, которые почти уничтожены; были случаи, что граждане забирали выброшенных дохлых овец себе домой, варят их и едят. Одна треть населения волости выехала уже в урожайные места Донскую и Кубанскую области и друг. и продолжают массами беспрерывно отправляться туда же. Население на почве голода много болеет и даже было несколько случаев голодной смерти. Граждане тайно приводят своих детей в волисполком, бросают и скрываются. Кормов тоже нет, пораскрыто много сараев, амбаров и др. помещений на корм скоту, но и этого недостает. Советские служащие с голодовки разбегаются, так что в недалеком будущем как волисполком, так и сельские советы останутся пустыми. К весне почти все население покинет свои жилища, остаются лишь только те, которые не могут выехать по старости, болезни и т. п. О засеве полей нечего и говорить, так как не только семян, но и населения почти на местах ничего не останется.

   В слоб. Караяшнике и Юрасовке были разрешения открыть столовые, сделаны ремонты помещений, сделаны котлы, но почему-то Упродкомом столовые эти закрыты. Необходимо принять экстренные меры для удовлетворения хотя беднейшего населения и советских служащих продовольствием или открытием столовых”.[143]

   На подобные заявления Ольховатского волисполкома Уисполком заявил, что “волисполкомы не должны допускать того, чтобы служащие волостей разбегались из-за продовольствия, надлежит изыскать продовольствие на месте посредством местного перераспределения у граждан”.[144] А войсковые части, находящиеся в Ольховатке, предполагалось снабжать из запасов ссыпных пунктов в Острогожске.[145]

 26 февраля 1921г. в Юрасовке на заседании сельского исполкома проходило избрание сотенных и десятидворных, которые должны были проводить в жизнь распоряжения и постановления властей и следить за их исполнением в границах своих сотен и дворов. Сотенными назначены: Шаренко Иван Иванович, Комендацкий Трофим Игнатьевич, Спицын Михаил Матвеевич, Андрианов Григорий Тимофеевич. В десятидворные: Ищенко Петр Михайлович, Журавлев Иван Михайлович, Нестеренко Иван Матвеевич, Побеговский Афанас Андреевич, Колесников Федор Аврамович, Ляшов Яков Трофимович, Смыкалов Николай Петрович, Чичмарев Николай Иванович, Смыкалов Иван Макарович, Токарев Аким Филиппович, Смыкалов Петр Николаевич, Головнев Матвей Стефанович, Колесников Яков Стефанович, Гриздренко Дмитрий Макарович, Осокин Иван Александрович, Курочкин Нестор Михайлович, Шарков Матвей Владимирович, Спицын Прокофий Егорович, Ляшов Игнат Трофимович, Клименко Никифор Матвеевич, Капустянский Никита Иванович, Голубченко Козьма, Нарижний Яков, Плоткин Гавриил, Крашенин Семен, Деркачев Владимир, Головнев Тихон, Головнев Максим Александрович.[146]

   В марте 1921г. ужесточается контроль по проведению продразверстки в губернии. Создаются Военно-Оперативный штаб Губпродсовещания и оперштабы Упродсовещания. Начальнику оперштаба Губпродсовещания передавались в распоряжение все части, находящиеся в губернии на продработе. Теперь даже Губпродкому и упродкомам нельзя было брать для каких-либо целей красноармейцев  из продполков без разрешения на то начоперштабов Губпродсовещания и Упродсовещаний. Осмотр и реквизицию продуктов могли производить лишь агенты военного подотдела Губпродкома, а заградпосты, летучки и продотряды могут оказывать им только помощь в реквизиции. Все замеченные в самостоятельной реквизиции продуктов должны предаваться суду Продревтрибунала, как за вооруженный грабеж.[147]

   Острогожский уезд входил в сферу деятельности 1-го Продполка: 2-я рота его располагалась в Острогожске (221 боец и 1 пулемет); 3-я рота в Евдаково (221 боец и 2 пулемета); 7-я рота в Кантемировке (220 бойцов и 2 пулемета); 8-я рота в Евстратовке (185 бойцов и 1 пулемет); 9-я рота в Всесвятском (206 бойцов и 1 пулемет).[148]

   Но уже через месяц (в апреле 1921г.) на заседании Острогожского упродсовещания подводились печальные итоги: продчасти в южном районе уезда разложились, полностью дезорганизованы как боевая единица. Упродсовещание вменило  военному отделу “в срочном порядке выехав на место, произвести формирование одной роты боевого состава 250 чел. из всей наличности продчастей, назначить комсостав и политруков; по сформировании роты, перевести таковую на постоянную стоянку, разбив ее на две полуроты, в сл. Айдар и Всесвятку”.[149]

   Весной 1921г. продразверстка заменялась продналогом, что оказало влияние на крестьян. Некоторые повстанцы возвращались к мирному труду. Вот как комментирует это уездная милиция: “общее положение в уезде на почве продовольственного кризиса крайне напряженное, … до 25 марта сего года и согласно последнего декрета о прекращении разверстки, отношение народа к власти заметно улучшается”.[150] В апреле в волостных исполкомах и сельсоветах крестьян знакомят с этим декретом.

   31 марта на заседании распределительной комиссии сл. Юрасовки под председательством Степаненко А. Я. выбрали из состава комиссии председателя, его заместителя и секретаря для распределения посевного материала, рабочей силы и фуража в помощь беднейшему населению слободы. Председателем избран Деркачев Иван Николаевич, заместителем Ищенко Семен Иванович, секретарем Кириченко Иван Трофимович.[151]

   24 апреля 1921г. был убит руководитель крестьянского восстания Иван Колесников. Командование принял на себя Емельян Варавва. Колесниковцы оперируют в южных волостях Острогожского уезда. В апреле, в связи с действиями повстанцев, Острогожский уезд объявляется на военном положении.

   В апреле в уезде положение с продовольствием по-прежнему остается тяжелым. К этому добавились еще и массовые заболевания тифом. Восставшие, как и раньше, курсируют в южной части уезда. 15 апреля 100 всадников ворвались в х. Гирлы и уничтожили все дела и канцелярию сельсовета.[152]

   20 мая выходит Обязательное постановление Острогожского упродкома, в котором говорилось, “что натуральный налог – половина – меньше, чем разверстка и что для крестьянства Острогожского уезда гораздо легче выполнить это требование государства, а с другой стороны, разросшаяся в крупном размере свободная торговля на рынках, железнодорожных станциях молоком, маслом, творогом и др. молочными продуктами и яйцами, грозит полным срывом натурального налога на эти продукты”.[153] Свободная продажа молочных продуктов и яиц разрешалась только тем, кто выполнил натурналог. Торговля этими продуктами на базарах разрешалась лишь до 12 часов дня. У граждан, которые после покупки продуктов стараются их перепродать с целью наживы, все изымается.

   Согласно приказа № 191 Острогожского упродкома, в 1921г. Острогожский уезд должен был сдать 3 841 130 штук яиц (из расчета обложения 10 яиц на каждую десятину пахотной земли, при чем во внимание не принималось засеяна земля или нет и сколько душ состояло в том или ином крестьянском хозяйстве).[154] С Караяшниковской волости причиталось 128 820 яиц.[155]

   В мае же разрешено было открытие некоторых мельниц в уезде для обслуживания нужд населения и государства. В Караяшниковской волости открыты паровые мельницы в сл. Караяшнике и хут. Высокая Дача (Высокое). За их деятельностью следили контролеры, а помольный сбор на местах расходованию не подлежал и полностью сдавался на государственные ссыпные пункты.[156] (В 1921г. ссыпной пункт для Караяшниковской волости располагался в Евдаково. Осенью надзор за выполнением волостью продналога осуществлял помощник волинспектора – товарищ Филонин. Периодически волисполком должен был по распоряжению уисполкома высылать подводы для работ на ссыпном пункте. Так, в мае волисполкому предписывалось поставить 50 подвод для разгрузки Сагуновского ссыпного пункта на ст. Евдаково.)[158]

<<< Назад   Далее >>>