В 1920г. Острогожская межведомственная комиссия по оказанию помощи жертвам контрреволюции выделила пособие гражданке сл. Юрасовки Токаревой Лукерье в размере 10 560 рублей. Муж Токаревой был убит белыми, находясь в обозе отступающих красных частей (вероятно, летом-осенью 1919г.), а хозяйство семьи разорено.[34]

   Кроме того, 19 юрасовцев получили денежное пособие как жертвы контрреволюции по 900 рублей. Это Колесников Михаил Иванович, Ляшов Стефан Алексеевич, Клименко Екатерина Трофимовна, Клименко Федор Ильич, Капустянский Дмитрий Иванович, Смыкалов Афанасий Дмитриевич, Полежакин Андрей Данилович, Деркачева Ольга Акимовна, Мозговой Василий Захарович, Кириллов Дмитрий Иванович, Мозговая Мария Григорьевна, Ляшов Яков Трофимович, Осокин Андрей Александрович, Деркачева Агрипина Ивановна, Смыкалов Федор Максимович, Смыкалов Иван Михайлович, Клименко Трофим Максимович, Ляшова Анисья Павловна, Енов Фока Иванович.[35]

   Помимо денежного пособия, помощь оказывалась и мануфактурой. Комиссия установила норму: “пострадавшему бессемейному до пятнадцати аршин, допуская увеличение ее, в случае его совершенного ограбления и крайней нуждаемости – до двадцати четырех аршин. Пострадавшему с членами семьи – пострадавшему указанную норму, а на семью не свыше двенадцати аршин на человека.

   Комиссия оставляет за собой право увеличения или уменьшения пособия в общей сложности по тем или другим соображениям и крайнюю норму на семью, считаясь с общим количеством пострадавших и средней цифрой семьи – определяет не свыше восьмидесяти аршин”. [36]Так, ограбленный юрасовец Енов Егор Иванович с семьей из семи человек получил 68 аршин ткани и две катушки ниток. А Енов Фока Иванович с семьей – 40 аршин мануфактуры и одну катушку ниток.[37]

   Во время отлучки по служебным делам в Юрасовке было разорено (осенью 1919г.) хозяйство председателя Караяшниковского волисполкома Трофима Колесникова. Из-за утрат в документе трудно сказать, кто положил глаз на его имущество: белые или отступающие красноармейские части. Но хозяйству председателя был нанесен серьезный ущерб: забрали 21 копну пшеницы (6048 руб.), 7 копен овса (1470 руб.), копну проса (1000 руб.), 55 пудов подсолнуха (3300 руб.), 70 пудов картофеля (1050 руб.). Всего на сумму 12 868 рублей.[38] Во время налета белогвардейцев в Юрасовке были уничтожены метрические книги.[39]

   В августе 1919г. Воронежский губисполком опубликовал “Обязательное постановление”, в котором обговаривались случаи мобилизации людей, лошадей и повозок. “1.Мобилизация в прифронтовой полосе людей, лошадей, повозок и проч. производится уездными Военкомами, к которым и должны обращаться все военные организации.

   За взятые лошади, повозки и проч. деньги должны быть уплачены на месте без задержки по цене, установленной Орловским Военным Округом.

   2. Требования на подводы от войсковых частей должны быть за подписью и печатью командира и политкома и направляться в соответствующий Уисполком или Ревком, который и обязуется представить необходимое количество подвод. Никаких иных требований войсковых частей на подводы Исполкомы, Ревкомы и население не обязаны выполнять. Оплата подвод производится дивизиями на месте без задержки наличными деньгами…

   3. За отводом сенокосных угодий войсковые части особым сношением за подписью командира и политкома обращаются в соответствующие земотделы, которые за установленные Губземотделом цены обязаны срочно исполнять его. Оплата должна производиться на месте наличными деньгами.

   4. За порчу посевов при возведении окопов потерпевшие вознаграждаются армией или крепостным Советом…

   5. Все штабы и все войсковые части по прибытии своем на место обязаны входить в сношение с местной Советской властью и все распоряжения, обращенные к гражданскому населению, проводить через нее, действуя с ней в полном контакте.

   6. Строжайше под страхом предания суду полевого трибунала и расстрела на месте, воспрещается всем воинским частям и отдельным красноармейцам производить бесчинства, безобразия и насилия над населением, самовольные реквизиции разных предметов домашнего обихода и продуктов, отбирать лошадей, убивать скот, производить самовольные обыски и прочее”.[40] Но это все должно было выглядеть в идеале, а в условиях боевых действий не всегда исполнялись данные предписания.

   “В 1918 – 1919гг. Воронежская губерния являлась ареной ожесточенных боев между частями Белой и Красной армий. Исход развернувшегося вооруженного противостояния во многом зависел от того, какую позицию в нем займет местное крестьянство. Оно, как и в 1918г., предпочло поддержать революционную власть, давшую ему землю и новую, советскую форму самоуправления. Белая армия не нашла опоры в местном крестьянстве в силу ряда факторов, из которых наиглавнейший – это отсутствие у белых определенной программы по решению насущных российских вопросов, в том числе такого важного для крестьян, как земельного. Это, в свою очередь, давало основание воронежским крестьянам видеть в белогвардейцах сторонников прежних, дореволюционных порядков. Политика жесткой военной диктатуры, проводимая белыми на занятой территории, только усиливала негативное восприятие белой власти в крестьянской среде. Как следствие, к исходу 1919г. при широкой поддержке местного крестьянства красным частям удается окончательно вытеснить белые войска с территории губернии”.[41]

   Но и прекращение полномасштабных боевых действий между белыми и красными на территории губернии не принесло долгожданного мира. Через некоторое время начались выступления крестьян. Жесткая политика советской власти в отношении изъятия продовольствия у крестьян привела к тому, что юг Воронежской губернии запылал от крестьянских восстаний. Восстание Колесникова охватило южные уезды губернии, где в течение длительного времени шли кровопролитные бои. Как говорят историки, это была “малая гражданская война”, которая затронула и наш край.

   Уже в феврале 1919г. на Острогожский уезд поступила разверстка продовольствия – 1 900 000 пудов хлеба и 698 000 пудов картофеля. При волостных исполкомах учреждались продовольственные отделы для проведения в жизнь данного постановления.

   Острогожский уезд был разделен на три района для более плодотворной работы по изъятию хлеба: 1-й Северный, 2-й Юго-восточный и 3-й Юго-западный. Караяшниковская волость вошла в первый район. “Каждым районом руководит от Упродкома определенная группа, посланная в составе технических и политических работников. Каждая такая группа оповещает население своего района через Волостные исполнительные комитеты о данном на определенную волость наряде по разверстке и сроки выполнения такового. Строго следить за тем, чтобы местными властями данного района действительно принимались бы все меры для выполнения наряда”…[42]

   Острогожский Упродком предписывал волостным исполкомам “немедленно приступить к изъятию у населения излишков хлеба и картофеля, произведя предварительно разверстку между сельскими советами, которые обязаны разверстать причитающиеся на каждое сельское общество количество продуктов между отдельными хозяйствами.  … причем 70% этого количества должно быть поставлено на ссыпные пункты к ПЕРВОМУ апреля сего 1919 года, а остальное количество не позже к ПЯТНАДЦАТОМУ июня сего года. Всякое промедление или нерадение при выполнении данного на Вашу волость наряда по разверстке будет беспощадно караться по всей строгости революционного времени”.[43]

   Из Караяшниковской волости подлежало вывозу 60 000 пудов хлеба (при излишке 88 586 продовольственного хлеба и 2916 – крупяного) и 23 000 пудов картофеля (из собранного 53 247).[44]

   На уездной партийной конференции 26-28 февраля 1919г. Колесников Т.И. отмечал: ”В Юрасовке земельный вопрос стоит неудовлетворительно: земля вспахана не вся, посевного материала не хватает, весной будет недосев. Коммунисты предлагают за счет деревенских богатеев вспахать и обсеменить по весне поля бедняков… учет хлеба более или менее правилен, необходимый хлеб для центра будет вывезен. Налог прошел хорошо, он всей своей тяжестью лег исключительно на богатых хозяйчиков“.[45]

   Ситуация с продовольствием в Воронежской губернии была очень тяжелой. И из Острогожска шли одна за другой депеши для ускорения исполнения продразверстки на местах. Наряду с другими волисполкомами, Караяшниковский получал такие распоряжения: “в виду наступившей весенней распутицы и отсутствия каких-либо запасов хлеба в Воронеже для удовлетворения Красной армии и городского населения, благодаря чему может создаться катастрофическое положение на почве голода, предписывается вам, под личную вашу ответственность: первое, принять самые решительные меры по вывозу состоящего на учете принятого от крестьян хлеба на ссыпные пункты и к станции желдорог; второе, совместно с продотрядами примите решительные меры по извлечению хлеба от населения и подвоза такового к ссыпным пунктам; третье, всем уездным, волостным и сельским исполкомам предлагается исполнять все требования продорганов, в смысле скорейшего изъятия хлеба от населения и подвозу такового к ссыпным пунктам и станциям желдорог”.[46]

   “…категорически требую напрячь все усилия и средства к изъятию хлеба от населения и к вывозу к ссыпным пунктам. Предупреждаю, что ответственность за последствия возлагается лично  на Вас. Медлительность доставки хлеба ставит Красную Армию и рабочий класс в угрожающее положение, из которого общими усилиями мы должны вывести и снабдить голодающих хлебом”.[47]

   Планировалось также с 18 марта по 10 апреля 1919г. прекратить пассажирские перевозки по железным дорогам, чтобы за это время вывезти весь собранный хлеб с территории Острогожского уезда.[48]

   В январе 1920г. в Острогожский уезд был назначен уполномоченный Губпродкома Мосин для проведения работы по изъятию хлебных излишков у крестьян. И в своем первом приказе он сразу же категорически указал: “Все приказы, а равно и распоряжения, исходящие за моей подписью должны немедленно и беспрекословно выполняться. Лица, уклоняющиеся от выполнения, будут привлекаться к суровой ответственности, как за саботаж”.[49]

   30 января 1920г. на заседании Коллегии Острогожского упродкома утверждена сеть основных приемных пунктов. Караяшниковская волость вошла в Подгоренский ссыпной пункт при ст. Подгорное.[50]

   28 февраля 1920г. съезд представителей волисполкомов Острогожского уезда вынес следующую резолюцию: “Задачей советских органов на местах является точное и неуклонное проведение продовольственной политики, диктуемой настоящим революционным моментом, что должно быть широко освещено и разъяснено среди населения уезда. Норма государственного наряда, падающая на волость, должна быть волостными совместно с сельскими советами разложена в первую голову и лечь всей своей тяжестью на кулаков, спекулянтов и самогонщиков. Меньшая часть на крестьян середняков и самое ничтожное количество на крестьян бедняков, производящих посев. К лицам, умышленно не выполняющим возложенных на них нарядов, должны быть применены меры воздействия вплоть до применения кар по законам революционного времени.

   Органы Советской власти, уклоняющиеся на местах от правильного выполнения продовольственного дела, подлежат самой строгой ответственности перед судом Революционного Трибунала”.[51]

   В Юрасовке работа по продразверстке шла полным ходом. Еще 28 декабря 1919г. была создана юрасовская комиссия для взятия на учет хлеба и скота, в состав которой вошли: Смыкалов Николай Петрович, Безбородых Владимир Антонович и Гриздренко Василий Макарович.

   В январе 1920г. прошли выборы в Юрасовский сельский совет, главой которого избран Семен Иванович Ищенко, его заместителем Владимир Антонович Безбородых и секретарем Егор Иванович Еремин. 2 января председателем Караяшниковского исполкома становится еще один гражданин слободы Юрасовки Енов Фока Иванович. В феврале 1920г. состав Караяшниковского волисполкома был следующим: председатель исполкома Енов Фока Иванович, заместитель председателя Крапивин Федор Матвеевич, кандидат в заместители председателя Игнатченко Ананий Алексеевич, казначей Скобелкин Иван Давидович, кандидат в члены коллегии Бузюнов Митрофан Петрович, председатель земельного отдела Спиваков Николай Васильевич, зам. председателя земельного отдела Нефедов Сергей Лукьянович, кандидат в зам. председателя земельного отдела Мироненко Афанасий Васильевич, секретарь исполкома Кравцов Гавриил Ильич, делопроизводитель отдела управления  Рохмин Митрофан Ильич, делопроизводитель отдела по продовольствию Петренко Тихон Николаевич.[52]

   Березняговский сельсовет в то время возглавлял Попов Василий Емельянович (а с февраля Гайдар Александр Михайлович), его заместителем стал Гончаров Яков Григорьевич и секретарем Кузнецов Филипп Феоктистович. В березняговскую продовольственную комиссию вошли – Попов В.Е., Землянский Козьма Ильич и Берестовой Иван Пантелеевич.

   В 1920г. в состав Караяшниковской волости входили: сл. Караяшник, сл. Новокараяшник, сл. Юрасовка, хут. Березняги, хут. Андриановка, хут. Новая Сотня, хут. Колесников, хут. Редкодуб, хут. Копанское товарищество (Копаная), хут. Голая Пустошь, хут. Шелякинское товарищество (Шелякино), хут. Лесноуколовское товарищество (Лесное Уколово), хут. Гниловское товарищество (Гнилое), хут. Крюковка.[[53]

   Помимо хлеба и картофеля на население разверстывалось еще: масло коровье (по 3 фунта с каждой коровы)[54], масло подсолнечное, мед, яйца, пенька, кожа, мясо с быка 17 ½ фунт., с коровы 13 фунт., с овцы 5 ½ фунт., с свиньи 10 фунт.[55] Причем юрасовский маслобойный завод был либо закрыт для нужд местного населения, либо в случаях крайней необходимости работал в первую очередь для беднейшего слоя крестьян. Но и здесь с каждого пуда подсолнечника взималось в пользу государства 5 фунтов. Устанавливалась норма потребления масла на каждого едока – 35 фунтов.

   Облагались налогом и юрасовские мельницы и просорушки: Колесников Иван Кузьмич (1 пуд), братья Мельниковы (1 пуд), Спицын Яков (1 пуд 20 фунт.), Голубченко Трофим Филиппович (2 пуда 20 фунт.), Головнев Федор Васильевич (2 пуда), Смыкалова Прасковья (2 пуда), Степаненко Дмитрий Тихонович (1 пуд), Головнев Мефодий (1 пуд 20 фунт.), Пономарев Яков Антонович (1 пуд), Кузнецов Иван Андреевич (4 пуда), Безнос Семен Прокофьевич (2 пуда), Головнев Иван Васильевич (просорушка, 18 пудов проса).[56]

   А для “более правильной раскладки” наряда на продовольствие и фураж при юрасовском исполкоме создавалась комиссия из самых бедных граждан слободы: Мозговой Василий Захарович, Полторацкий Василий Григорьевич, Кириченко Иван Ефимович, Плоткин Гаврил Назарович, Клименко Захар, Демянов Ефим Филиппович, Игнатенко Афанасий Михайлович, Смыкалов Стефан Иванович.[[57]

   Необходимо заметить, что проявляли юрасовцы заботу о бедных своих односельчанах. Так, в феврале 1920г. на общем собрании граждан слободы было принято решение: “выдавать из гарнцевого сбора ветряных мельниц и просорушек местным голодающим гражданам, считая таковыми бедных вдов с детьми и сирот и по причинам судьбы пострадавшим, выдавать по твердым ценам”.[58] Также, освобождались от некоторых видов налогов бедные семьи красноармейцев.

   Для сосредоточения собранных продуктов в Караяшниковской волости выделили два основных ссыпных пункта – Юрасовка и Караяшник. Все подведомственные им деревни и хутора представляли гужевой транспорт для своза продуктов. К Юрасовскому сельсовету относились: Новосотницкий (67 пар быков и 17 лошадей), Колесниковский (69 пар быков и 32 лошади), Юрасовский (94 пары быков и 172 лошади), Березняговский (11 пар быков и 47 лошадей). К Караяшнику: Андриановский (34 пары быков и 15 лошадей), Караяшниковский (107 пар быков и 193 лошади), Новокараяшниковский (28 пар быков и 215 лошадей).[59]

   Но несмотря на все предпринимаемые меры были и недоимки в выполнении продразверстки. За некоторыми хозяйствами недоимки тянулись еще с 1919г. и даже 1918г. Не у всех домохозяев было в наличии зерно не только для того, чтобы выполнить разверстку, но и даже чтобы посеять в этом 1920 году. Им грозил голод, и они регулярно поднимали вопрос с просьбой прислать зерно из Острогожска хотя бы для посевной кампании. А закупать семена весной 1920г. разрешалось только тем волостям, которые выполнили продразверстку.[60]

   В мае 1920г. создается специальная Комиссия – Тройка Острогожского уезда в составе уездного продкомиссара Девятки, уездного военкома Першина и председателя уездного комитета по всеобщей трудовой повинности Горошко. Тройка была наделена особыми полномочиями в деле поставки продовольствия из сельских, волостных амбаров и ссыпных пунктов к железнодорожным станциям. В распоряжение тройки переходили все военные силы уезда, весь гужевой транспорт, а население уезда привлекалось  к трудовой повинности. Комиссии же подчинялись продработники, продармейцы, продагенты, волостные и сельские исполкомы и военкомы. Приказ комиссии – тройки “равносилен боевому приказу и все лица и органы власти, которых касается выполнение изложенной задачи, а также местное население должно выполнять все указанные пункты беспрекословно во избежание нежелательных последствий”.[61] Виновные в неисполнении приказа могли подвергнуться репрессиям, аресту, заключению в концлагерь.

   В 1920г. несколько председателей сельсоветов Караяшниковской волости были смещены с занимаемой должности и подвергнуты аресту. 12 апреля 1920г. по личному заявлению, как несоответствующий своему назначению, ушел с должности заместителя председателя Юрасовского сельсовета Владимир Антонович Безбородых, вместо которого избран заместителем председателя Козьма Филиппович Голубченко.[62]

   18 октября 1920г. сняли с должности председателя Юрасовского сельсовета Голубченко, “как непонимающего своих прямых обязанностей, не соответствующего своему назначению, (за) затягивание разных требуемых бумаг и тормозящего ход работ, а на место Голубченко вменить в обязанность товарищу председателя Василия Дм. Осокина, а на место Осокина допустить до должности товарища председателя Пантелея Сергеевича Мусорова”.[63]

   А 26 ноября 1920г. уже по решению Караяшниковского волревкома полетели головы нескольких председателей сельсоветов. “1. Об увольнении председателя Караяшниковского селисполкома Ивана Колтунова. Ввиду малограмотности Колтунова и неопытности и халатное отношение по службе, отчего … часто затягиваются дела названного исполкома, Волревком принял во внимание неразвитность, во-вторых нерадение по службе, постановил уволить председателя Колтунова с выдержкой его пятидневного ареста при Волисполкоме, а на его место назначить гражданина Ефима Артемовича Рохмина. 2. Назначить временно председателя Юрасовского селисполкома гражд. Василия Григорьевича Полторацкого вместо арестованного и отправленного в распоряжение Ольховатского райревкома №5 Пантелея Мусорова за халатное отношение к бедноте и за невнимание к женам и семьям красноармейцев, а также за неправильную разверстку кож и шерсти по совету и подозревая его Мусорова в кулацком настроении.

   3. Вменить в обязанность временно председателем Новосотницкого селисполкома товарищу председателя Матвею Трофимовичу Зинченку, а Ботлукова за халатное отношение по службе и за несвоевременную подачу разных требуемых бумаг и также подвод, арестовать и отправить в распоряжение Ольховатского райревкома №5.

   4. Назначить временно председателем Ленинского селисполкома Лупенко Ивана Яковлевича, а Константина Безбородых за невыполнение приказаний волревкома, как саботажника, арестовать и отправить в распоряжение Ольховатского райревкома №5”.[64]

   21 апреля 1920г. Коллегия Острогожского уездного Отдела Управления занялась проверкой результативности работы Караяшниковского волисполкома. Произошло это с подачи Колесникова Т.И. В своем докладе от 16 апреля Колесников сообщал, “что по Караяшниковской волости работа вся стоит. Члены исполкома мало бывают на своих местах, хотя и присутствие их мало движет работу вперед. Причина ясна, что в настоящее время пролезли почти (….) кулаки, а не кулак, так ждет банд казацких и застой работы большой”.[65] Колесников просил особое внимание обратить на председателя земельного отдела Спивакова, его заместителя Мироненко и секретаря исполкома, которые являются на работу в неделю один раз; а также на “буржуазно настроенного” председателя Андриановского сельсовета Бакарас. Кроме того, докладчик отметил, что помимо юрасовского сельского совета, все остальные в волости бездействуют.

   В мае 1920г. на Караяшниковский волисполком поступила жалоба от продармейцев, сопровождавших транспорт с продовольствием из села Грузского Марьевской волости. Когда они 6 мая добрались до Караяшниковской волости на 23 подводах, нагруженных 43 мешками картофеля и 44 мешками пшеницы, то на месте из должностных лиц был лишь один заведующий отделом управления – Анания Игнатченков. Продармейцы потребовали замены подвод, на что Игнатченков ответил отрицательно, ввиду отсутствия начальства и за неимением у него печати. В надежде получить подводы на следующий день, продармейцы остались на ночь. Утром 7 мая они обнаружили, что за ночь лошадьми было разорвано несколько мешков пшеницы и картофеля. Продармейцы вторично обратились с просьбой смены подвод, но им было сообщено, что все крестьяне были заняты порубкой леса. Как выяснилось в дальнейшем, председатель волисполкома Енов 6 мая совместно с другими членами исполкома находился на престольном празднике в Юрасовке. Когда за ним послали, чтобы он распорядился относительно замены лошадей, ответа никакого не последовало.[[66]

   В ответ на эту жалобу уездный продовольственный комитет просил отдел управления Острогожского уисполкома “арестовать административным порядком за неисполнение приказа комиссии тройки о доставлении хлебных и др. продуктов на станции жел. дор. весь Караяшниковский Волисполком: председателя на 6 суток и членов -  на 3-е суток каждого. Лица эти были замечены в том, что вместо того, чтобы выполнять возложенные на них обязанности – в другом селе справляли престольный праздник”.[67]

   В июне 1920г. на заседании Караяшниковского волисполкома постановили: “Всех выборных членов исполкома и служащих советов волости за халатное отношение к службе, если военнообязанные, отстранить от занимаемой должности и препроводить в уездный военком, служащих не военнообязанных сделать вычет из причитаемого им жалованья и другие меры, вплоть до предания суду”.[68]

   А 15 июня 1920г. на заседании Караяшниковского волостного комитета РКП(б) обсуждался вопрос о “развале Караяшниковского волостного исполкома”. При этом комитет признал, что таковая работа исполкома “наносит вред в сердце самой Советской Республики” и постановил на время снять Енова с должности председателя, а на его место назначить гражданина  сл. Новокараяшник Крапивина Федора Матвеевича.[69] Енову предлагалось сдать дела Крапивину и явиться в уездный отдел управления. В июле же начальнику уездной милиции предписывалось арестовать бывшего председателя волисполкома на 10 суток. Но в августе отдел управления просил отложить арест Енова вплоть до особого распоряжения.

 30 июня 1920г. инструктор Духин представил в Острогожский уездный отдел управления следующий доклад. “По прибытии моем в Караяшниковский волисполком, я приступил к поверке деятельности членов Волисполкома. После поверки выяснилось следующее: вот что могу сказать я узнал от самих членов, что у них кто (при)думал, тот и бывает председателем исполкома, а председатель никогда не бывает на своем месте, а занимается чем-то другим и дела не с кого спросить. Когда я коснулся за канцелярские дела, то у них секретари тоже работают пока хотят и в канцелярии полный хаос и, когда вступал последний секретарь, то нашел 90 штук бумаг неисполненных и заброшенных. Книги церковные, т.е. метрические выписки были до прибытия моего в Караяшниковской церкви, я принудил (их) забрать и принести в исполком, словом, могу сказать, что председатель не на своем месте и никуда неспособен. И прошу вас и вашего распоряжения отстранить от занимаемой должности и привлечь к самому суровому наказанию, как за укрывательство безвольности волостного и сельских исполкомов.

   А что касаясь сельских исполкомов, то он, председатель волисполкома, прослужил шесть месяцев, ни (в один) сельский исполком не вникнул, что там делается, (а) там делается очень и очень невыносимо и слишком большой хаос, расхлябанность и разгильдяйство. За период шестимесячного существования, считая (с января) и по июнь месяц, т.е. после реэвакуации, были (…) и шесть раз самочинные перевыборы сельских председателей, словом, служат кто когда хочет. А что касаясь канцелярских дел сельских исполкомов, то можно сказать, что не существуют, книги протоколов и протоколов нет, книги наряда по гужевой повинности и даже в некоторых исходящих и входящих журналах не поминается”[70]

   А несколько раньше, 15 июня, на четырнадцать дней были арестованы председатель Караяшниковского сельсовета Павел Лыков и Андриановского сельсовета Бакарас. По поводу чего членом коллегии Острогожского упродкома товарищем Ляпиным совместно с Еновым Ф. был составлен акт. В нем председателей этих сельсоветов обвиняли “как тормозящих выполнение боевого приказа по яичной повинности №2”.[71]  Лыков собрал яйца и обратно раздал гражданам, но не сообщил об этом волисполкому. А Бакарас вообще не собрал ни одного яйца.

   Неизвестно, был ли арестован Енов, но в августе 1920г. он вновь состоял председателем Караяшниковского волисполкома. 29 августа он избран председателем волисполкома, его замом и одновременно заведующим отделом управления стал Степаненко А.Я. Секретарем избран Клименко Дмитрий Николаевич; заведующим земотделом Спиваков Николай Васильевич; членом земельного отдела – Енов Егор Иванович; членом финансового отдела Поповкин Андрей Васильевич; членами волостного комитета труда Скобелкин Иван Давидович и Брязгунов Владимир Дмитриевич.[72] А в октябре председателем волисполкома был Степаненко Абрам Яковлевич. По крайней мере, так он значится в протоколах заседаний волисполкома.

   “В июле 1920г. в южных и юго-восточных волостях Воронежской губернии начинается сбор яровых. Но из-за обрушившейся на эти районы засухи воронежским крестьянам удается собрать лишь часть намеченного. Например, в Острогожском уезде из запланированных 55 тысяч пудов хлеба было заготовлено за весь июль только 30 тысяч”.[73]

   В связи с этим, а также на почве реквизиции хлеба по продразверстке усиливаются брожения в среде крестьян. Примечательны в этом отношении ежемесячные доклады начальника Острогожской уездной милиции, в которых постоянно отмечалось настроение в селе, выступления крестьян и пр. За период с 15 августа по 1 сентября 1920г.: “В связи с продовольственными затруднениями настроение напряженное. Открыто недовольство не высказывается. К милиции отношение вполне удовлетворительное”.[74] “Положение в уезде крайне напряженное в связи с острым недостатком питательных продуктов первой необходимости. Вследствие недостатка озимого посевного хлеба поля засеваются за исключением 15-20%. Производимая реквизиция хлеба вызывает общее негодование граждан к Советской власти. Возлагая надежды на овощи, как например, капуста – огурцы, за неимением соли, совершенно пропадает, что усугубляет продовольственный кризис. Не наблюдая в уезде никаких контрреволюционных явлений, все же продовольственный кризис грозит нам в недалеком будущем катастрофой. Почему настаиваю Советским органам принять своевременно соответствующие меры”.[75] В октябре 1920г.: “Контрреволюционных организаций и работы … в уезде не наблюдается. Наблюдается сильное брожение общего недовольства на почве реквизиции питательных продуктов, что соответственно и служит благотворной почвой для контрреволюции”.[76]

   На территории нашего края и близлежащих населенных пунктов прокатилось несколько выступлений крестьян, вызванных продразверсткой. 21 февраля 1920г. толпа женщин х. Кулешовки Новохарьковской волости ввалилась в здание волисполкома с требованием выдачи продагентов для расправы. Председателю волисполкома Нехаеву удалось уговорами остановить недовольных.[77] В конце февраля в Новохарьковской волости вновь прошли крестьянские волнения.

   В июле 1920г. упродкомиссару Девятке от уисполкома сделано серьезное внушение по поводу очень частых жалоб населения уезда на незаконные действия продагентов, командиров и продармейцев. Среди них “наблюдается пьянство, бесцельная стрельба и незаконная конфискация и реквизиция продуктов, насилие над гражданами и частностью над местными властями”.[78] Девятке предписывалось принять самые решительные меры к искоренению этого, ввести самую железную дисциплину и в корне вырвать всех негодяев из рядов работников Упродкома и виновных предать суду. Девятка в свою очередь предложил “немедленно приступить к персональному пересмотру работоспособности и революционной добросовестности всех агентов и райуполномоченных и продармейцев. Лиц, не соответствующих требованиям работы изъять из среды продработников”.[79] Но должных результатов этот приказ не принес.

   Летом 1920г. продотряд, остановившийся в Россоше, вступил в конфликт с местным населением. Сначала они сбили замки с мельницы и забрали мешки с хлебом, затем продармейцы забрали у местной жительницы соль, хлеб и мыло, что вызвало волнение. В дальнейшем отряд пытался ликвидировать базар в Россоши, что привело уже к вооруженному столкновению, т.к. россошане стали камнями бить продармейцев.

   В сентябре Карпенковский волисполком просил принять меры в отношении райуполномоченного Упродкома, который самовольно отобрал хлеб, принадлежавший волисполкому.[80] В сентябре же Новокараяшниковский сельсовет жаловался на председателя упродкомиссии, который брал собранный по продразверстке мед для своих надобностей.[81] 26 сентября в Караяшнике произошел конфликт на почве реквизиции муки волостной продкомиссией у населения. Волнение удалось пресечь.[82]

   А в это же время Упродколлегия требовала принять более репрессивные меры при заготовках продуктов. А к тем, кто не выполняет разверстку применялся административный арест. Упродкомиссаром за невыполнение масличной разверстки, в числе других, был арестован житель сл. Караяшника – Щербаков.[83] В 1920г. у юрасовца Токарева Никандра Филипповича продотряд обнаружил 200 пудов спрятанного хлеба, который был изъят (по другим данным 500 пудов).[84]

    В октябре 1920г. Караяшниковский волисполком постановил: “Принять самые репрессивные меры к сбору налогов по району волости, чтобы все сборы были собраны по 1 ноября 1920г”.[85] В слободы и хутора направлены ответственные работники от волисполкома для усиления работы по сбору налогов на местах: в Караяшник – Ф.А. Путинцев, в Юрасовку и хут. Ленина – А.В. Поповкин, в хут. Березняги – Я.И. Смыкалов, в хут. Колесников – А.Я. Степаненко, в Андриановку и Новую Сотню – Енов, в Новокараяшник – Г. Резников.

  Уже в середине ноября 1920г. на заседании Острогожского уездного Военно-Революционного комитета было принято решение применять “к кулакам и спекулянтам хлебом полную меру конфискации имущества и изъятие кулаков, как заложников. Возложить всю тяжесть продовольственной разверстки на кулаков, на середняка налагая небольшой процент наряда и по возможности совсем освобождая от разверстки деревенскую бедноту”.[86]

   В октябре волисполком провел разверстку по сельским советам губернских и уездных сборов.[87] По Юрасовскому обществу:

   В ноябре месяце провели разверстку кож. В сл. Юрасовке: кож крупного рогатого скота – 8 шт., конских – 20 шт., жеребковых – 18шт., козлиных – 5 шт., овчин – 70 шт., опойки – 50 шт., шерсти грубой – 15 пуд. 35 фунт., поярки – 3 пуда 21 фунт. В хут. Березняги: кож крупного рогатого скота – 5, конских – 4, жеребковых – 8, козлиных – 4, овчин – 40, опойки – 45, шерсти грубой – 9 пуд. 15 фунт., поярка – 2 пуда 3 фунта. В хут. Ленина: кож крупного рогатого скота – 4, конских – 6, жеребковых – 7, козлиных – 4, овчин – 44, опойки – 25, шерсти грубой – 10 пуд., поярка – 2 пуд. 9 фунт.[88]

   В октябре 1920г. вспыхнуло восстание крестьян в слободе Старая Калитва, руководителем которого в дальнейшем стал Иван Сергеевич Колесников. “Родившийся в 1894г. в слободе Старая Калитва в многодетной (четыре сына и четыре дочери), но зажиточной крестьянской семье, Иван Сергеевич Колесников в годы Первой мировой войны прошел нелегкий путь от рядового до младшего унтер-офицера и командира взвода. Об участии Колесникова в гражданской войне достоверно удалось установить лишь то, что в мае 1919 года он был рядовым красноармейцем конной разведки 107-го (с августа 1919 года – 357-го) стрелкового полка 40-й Богучарской стрелковой дивизии. В конце мая того же года его назначают командиром взвода, затем – комендантом штаба полка, а в начале января 1920 года – командиром 3-го батальона 357-го стрелкового полка. Только во второй половине 1919 года Колесников был ранен не менее двух раз. Вероятно, после очередного ранения Колесников 18 июня 1920 года вступил в должность казначея своего полка и в конце месяца убыл в командировку в отдел снабжения дивизии. На этом след Колесникова в архивных документах обрывается. По не документальным данным, казначей 357-го полка И.С. Колесников проворовался и дезертировал, а когда добрался домой, в Старую Калитву, там уже началось восстание, военным руководителем которого он вскоре стал. Но, как бы там ни было, Иван Колесников, бесспорно, обладал незаурядными командирскими качествами, богатым военным опытом и исключительной личной храбростью”.[89] Тогда же был создан штаб, назначен политический руководитель и избран военный совет.

   В ответ на рост бандитизма в южных районах уезда, исполком принимает срочные меры. (Еще 22 мая 1920г. Острогожский уисполком объявил уезд на военном положении, на котором находилась и вся губерния в целом, в связи с войной с Польшей.)  14 ноября 1920г. уездный исполком передал всю полноту власти в уезде до ликвидации вооруженного восстания вновь назначенному временному уездному Военно-Революционному Комитету в лице товарищей: Шевелева, Болдырева, Кравченко, Суровцева и Першина. В своем приказе №1 от 15 ноября Ревком безапелляционно заявил: “2. Военно-Революционный Комитет, приступая к своим обязанностям, заявляет всем гражданам Острогожского уезда, что он беспощадно будет расправляться с теми элементами, которые прямо или косвенно помогают на руку контрреволюции и срывают наше экономическое строительство. 3. Всем административным органам Усовмилиции, Политбюро и Укомдезертиру приказывается повести самую суровую и беспощадную борьбу с шпионажем, дезертирством и бандитизмом, донося всякий раз о принимаемых мерах.    4. Для ликвидации бандитизма в южной части уезда прибыла сессия Губернского Революционного Трибунала и приезжает также сессия трибунала в г. Острогожск”.[90]

<<< Назад  Далее >>>