| 17.05.2024, 13:44 | |
“Однако при оккупации Воронежской области немецкими захватчиками, открытые в некоторых населенных пунктах церкви приняли обновленческую ориентацию. Это были церкви сел Ольховатского, Острогожского и Россошанского районов, которые объединились в Острогожскую епархию во главе с архиепископом Алексием Щербаковым. После освобождения оккупированных территорий к марту 1943г. все обновленческие приходы области вернулись в лоно Православия, последний очаг раскола был ликвидирован”.(142) В статье А. Козьмина о слободе Юрасовке в 30-х годах 20 века, среди общей массы текста упоминается некто “Марфуша, монашка приблудная”.(143) Откуда она пришла? Может быть из закрытого монастыря. И была ли она на самом деле монахиней? Что принесла она с собой и чему учила местное население? Какое отношение она имела к каноническому православию? Остается только догадываться. Как уже было сказано, именно чернички (монахини?) организовали религиозные собрания в караяшниковских пещерах. А вот в 1930-х годах в Юрасовке проживали монашки – Свинарева Ульяна Васильевна, 1896г. рождения и Клименкова Варвара Порфировна, 1885г. рождения. Обе они были арестованы 30 декабря 1931г. по ст. 58-10, а 10 февраля 1932г. осуждены на три года ссылки в Северный край. Возможно, они были представителями юрасовской религиозной общины и пострадали по этим же мотивам.(144) В марте 1933г. была арестована уроженка х. Березняги (Юрасовский сельсовет) Мартыненко Анна Ивановна, 1907г. рождения. На момент ареста она проживала в х. Растыкайловка Острогожского района. Обвинялась в членстве в контрреволюционной церковной организации. А в наказание ей было зачтено время пребывания в предварительном заключении. И ее освободили, но все-таки лишили избирательных прав.(145) Деятельное участие в закрытии храма принимали местные учителя – братья Степан и Григорий Гуляевы. (Гуляев Степан Васильевич родился в 1912г. в с. Нащекино Бобровского уезда Воронежской губернии. В 1931г. вступил в ВЛКСМ. С 1933г. работал в Ладомировской школе. А с сентября 1934г. по октябрь 1937г. в Юрасовской школе. В 1941г. вступил в коммунистическую партию. С 1936 по 1938гг. учился в Воронежском учительском институте на географическом отделении. С 1937г. – директор Марченковской школы.) “Никто из селян не хотел прикасаться к зданию. Тогда на колокольню полез и сбросил колокол на землю один из братьев Гуляевых. А когда он пытался спуститься вниз, то сорвался, упал, отбил себе нутро и через несколько дней умер. В народе говорили, что это кара небесная за разрушение святыни. По слухам, колокол юрасовской церкви до сих пор лежит на “кладбище паровозов” где-то в Лисках”.(146) Поговаривают даже, что в момент, когда сбрасывали колокол, в небе прогремел гром. Юрасовцы все же принимали участие в разборке церковного здания. По воспоминаниям Еремина А.Л., один местный житель обладал недюжинной силой. Он мог, шутки ради, сорвать картуз с какого-нибудь мужичка и, приподняв угол сарая, положить туда этот картуз и спокойно уйти. А бедный мужичок долго потом ломал голову над тем, как получить обратно свой головной убор. И вот этот силач перетаскивал тяжеловесные бревна церкви себе домой следующим образом. Хоть церковь и была закрыта, но, видимо, колхозное правление имело особые виды на здание храма или средь бела дня в центре слободы и на глазах у односельчан он не решался открыто что либо делать. А потому, как только наступал вечер, он привязывал тяжелое бревно к ноге и тащил домой. А если, кто и видел его, он преспокойно шел дальше, т.к. за высоким бурьяном бревна видно не было. А вот что вспоминает Д. Андрианов по поводу закрытия церкви. События разворачивались в 1927г. Тогда в слободе появился первый радиоприемник с громкоговорителем. “На первое прослушивание передачи в клуб набилось полным-полно народа. Зал не вместил всех желающих, и люди стояли у стен, в коридоре, через открытую дверь слушали голос столицы. Московский лектор – антирелигиозник читал о происхождении рождественских праздников. Это был первый радиоприемник в большом селе. После радиопередачи дьякон Андрей Губченков и старый богомол Матвей Сухоруков подошли к Егору Ивановичу и попросили показать лектора, чтобы задать ему вопросы. В зале наступила тишина. Ждали ответа, где же в самом деле спрятался лектор, что скажет на это мастер. А Дорохов сидел за столом, держа в руках отвертку. В тот вечер ему пришлось не только налаживать радиоприемник, но и разъяснять, как происходит беспроволочная передача звука на большое расстояние. Но, представьте себе, ему не поверили. Радиоприемник проработал всего две недели, а потом замолчал: сели батареи. А когда предоставилась возможность приобрести новые, у радиоприемника оказались отрезанными провода. В скором времени нашли виновника провокации. Им оказался церковный сторож дед Захар, который действовал по указанию дьякона. Дело передали следственным органам для привлечения к ответственности виновных. Поп Павел, испугавшись последствий, оставил Юрасовку, а церковь была закрыта. Медный стопудовый колокол и колокола меньших размеров уже перед Великой Отечественной войной были сняты и отправлены на металлургический завод на переплавку. Здание церкви пустовало, а потом на этом месте построили школу”.(147) Ни в коем случае не сомневаясь в подлинности данного происшествия, отмечу лишь некоторые несоответствия. Возможно, Д. Андрианов несколько ошибся в хронологических рамках: закрытие храма в Юрасовке произошло в середине 30-х годов. Да и вряд ли порча радиоприемника могла послужить закрытию Георгиевского храма. Бытует мнение, что пристройка к юрасовской школе, построенной на средства историка Н.И. Костомарова, была сделана в 1957г. из материала, оставшегося от церкви. А по некоторым сведениям, еще в 50-х годах 20в. в центре Юрасовки одиноко стояло здание Георгиевской церкви. Видимо ее не удалось разрушить в 30-х, пережила она и оккупацию. Возможно, колхоз использовал ее как складское помещение. Но так или иначе, храм был разобран, а на его месте был разбит колхозный парк. А в начале 2000-х годов в ходе работ по реставрации Костомаровской школы, была разобрана и деревянная пристройка. О том, что в Юрасовке когда-то была церковь, напоминают несколько экспонатов в школьном краеведческом музее: фрагменты Евангелия и иконы. И вот, что пишет по этому поводу учитель истории Юрасовской школы С.А. Величко в своей статье “История Юрасовской церкви”.(148) “Возле церкви было кладбище, на котором хоронили священников, а в дальнейшем, после того как разобрали церковь, кладбище было заброшено, могильные кресты сняты и сами могилы сровнялись с землей. Так как рядом было здание школы, то на месте бывшего кладбища была заложена спортивная площадка. В конце 70-х годов при прокладке дороги через территорию бывшего кладбища скреперами, снимавшими слои земли, было извлечено на поверхность множество костей. Но принадлежность их к останкам людей сомнительная. Когда же прокладывался трубопровод для здания старой школы, в вырытой траншее были обнаружены фрагменты скелета человека с хорошо сохранившимися останками истлевшего савана. Когда привозили на грузовике песок для волейбольной площадки, самосвал провалился задним колесом под землю, образовавшаяся пустота под колесом не позволила машине выехать самостоятельно. Когда же при помощи трактора машину удалось выдернуть из образовавшейся ямы, было обнаружено, что это не что иное, как провалившаяся могила. Вместе с учителем истории Степаненко Н.А. учащиеся раскопали могилу, из которой были извлечены сохранившиеся остатки досок гроба, обитого черным саваном, бумажный, пропитанный воском крестик, истлевшие остатки одежды покойника. Все эти вещи не сохранились, так как были растащены школьниками и местными зеваками. В более поздний период, когда строилось здание новой школы и к нему прокладывалась теплотрасса, в вырытой траншее рабочие наткнулись на деревянный ящик, который исчез в неизвестном направлении, и содержимое его неизвестно. Но в той же траншее был найден череп человека с длинными, огненно-рыжими волосами и сохранившимися нижней челюстью и зубами. Череп долго валялся на территории спортивной площадки, пока его не разрубили, и он не превратился в осколки. В дальнейшем на той же территории спортивной площадки, перед футбольными воротами, после продолжительной весны осела земля на 30-40 см, очевидно, это была одна из могил, но никто не решился ее раскопать, да это и не было никому нужно. Со временем осевшее место выровнялось и заросло травой”. Писатель Владимир Солоухин, будучи свидетелем закрытия церкви в его родном селе, когда выбрасывали иконы, книги сдавали в макулатуру, а металлические предметы в лом, с горечью писал: ”И все таки всего этого было всем нам (я чувствовал), стоящим тут, жалко. Я думаю, это и вот еще почему. Церковь, пожалуй, единственное в сельской местности, что осуществляло связь времен. У других там родовое дерево до 16 века, а то и древнее, семейные портреты, реликвии, а мы в деревне дальше прадеда ничего уж не помним и ничего не храним. В церкви же все предметы прошли через века. Четыреста, шестьсот лет назад на них смотрели наши предки, пусть теперь уж и безымянные для нас. Деревенские избы стоят не столь долго, потом ветшают, переделываются, заменяются новыми. Утварь крестьянская тоже не очень долговечна. А здесь – связь столетий. Вы скажете, что такую же связь могут осуществлять речка, колодцы, сосновый лесок на холме, овраг, песчаная круча, вообще ландшафт. Ну и что же, и речку, и лесок, и овраг, и кручу тоже было бы жалко, если бы взяли, погрузили и увезли. Да, среди церковной утвари, сваленной в груду, в кузове грузовика была и наша, пусть тоже латунная, луженая, простенькая и дешевая купель. Мой прадед и дед, мой отец, мои братья и сестры, все люди нашего прихода, то есть нашего села и окрестных пятнадцати деревенек, все перебывали в ней. И сам я в ней побывал тоже. Уж если говорить о связи времен, то именно этот предмет связывает времена лучше и крепче, чем что-либо другое”.(149) “Ну ладно, думал я между тем. Для людей неверующих церковь не может служить предметом уважения. Понятие и чувство красоты, допустим, отсутствуют. Можно забыть и то, что во все, начиная с книги, кончая росписью на потолке, вложен человеческий труд. Но ведь здесь, в этих стенах, венчались отцы, деды, прадеды, матери, да и многие из живущих теперь. Неужели место, где венчались наши родители, не достойно лучшего обхождения? В этих стенах побывали, положенными во гроб, наши отцы, деды и прадеды. Неужели место, ритуально связанное с погребением наших родителей и предков, не достойно лучшего обхождения? От этого один шаг до того, чтобы надругаться над самими могилами”.(150) А не так давно на месте, где возвышалась Георгиевская церковь в слободе Юрасовке, установлен поклонный крест. В знак памяти и покаяния. Да, это хорошо, что мы помним, что нашлись неравнодушные люди, что они озаботили других людей – состоятельных и теперь стоит металлический крест. Но при виде его наплывает какая-то грусть. Вот здесь, именно здесь стояла старинная деревянная церквушка с островерхой колокольней, в которой помещался не то девяносто, не то стопудовый колокол. Вот оно то место, где начинали и заканчивали жизнь поколение за поколением юрасовцы; где на один квадратный сантиметр приходится столько и радостных и горестных человеческих эмоций, столько вымолено, выплакано, выпрошено и выстрадано. Хочется, аж до судорог душевных, хочется: вот бы увидеть слободу Юрасовку в веке, этак 19-м. Как степенные бородачи снимали свои пропыленные, выгоревшие на степном солнце шапки и мозолистыми руками, только недавно поднимавшими пласты чернозема, руками, могущими вытащить на пригорок тяжелый воз, нагруженный хлебом, который лошади был не под силу, этими самыми руками осеняли себя крестным знамением и входили в Георгиевский храм. И чувствовалась в этом спокойная и размеренная сила. - Христос воскресе, кума! - Воистину воскресе! А там, в глубине храма, мелькали огоньки лампадок и свечей. И столько народа, почти что не протолкнуться. И такая благодать. И пахнет весной. - Господу помолимся.- пробасил диакон. И эти самые мужички, кажется несгибаемые ни перед нуждой, ни перед заботой о хлебе насущном и всеми остальными неустроенностями крестьянской жизни, привыкшие с воловьим упрямством работать на своей земле, вдруг все как один поклонились. “Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Аз упокою вы”. Да, сегодня можно ни о чем плохом не думать. Сегодня светлый праздник. Вышел из царских врат батюшка Иоанн и осенил всех собравшихся крестом. - Во имя Отца… И поплыло над пестрыми бабьими платками, над головами пахарей, мимо потемневших от времени икон, вдоль стен, до самого последнего босоногого мальчугана, с удивлением смотрящего на то, что происходит вокруг него. - … и Сына… Разлилось. Разлетелось. Приятным запахом ладана защекотало загрубевшие души. Заелозило где-то внутри, там, куда праздному любопытству нет доступа. Обволокла святая благодать. Чтобы вспомнили кого обидели, кого не простили, кого худым словом напрасно назвали. Чтобы имена родные вспомнили. - … и Святаго Духа. И дальше, дальше. Чтобы досталось каждому, чтобы великая радость радостей каждого коснулась своим крылом. И вверх, вверх колокольни ударило в медный колокол. - Аминь. Бом (значит: помню). Бом (значит: верю). Бом (надеюсь).
Источники и литература.
100. ГАВО, ф. Р-453, оп. 1, д. 158, л. 21. 101. Андрианов Д. Каким был досуг. // Дело Октября. 1972. 11 мая. 102. ГАВО, ф. Р-602, оп. 1, д. 115, л. 236. 103. ГАВО, ф. Р-602, оп. 1, д. 103, л. 33. 104. ГАВО, ф. Р-602, оп. 1, д. 115, л. 70. 105. ГАВО, ф. Р-453, оп.1, д. 303, л. 28. 106. ГАВО, ф. Р-602, оп. 1, д. 115, л. 170. 107. Там же. Л. 238. 108. Там же. Л. 288. 109. Там же. Л. 171. 110. Там же. Л. 271. 111. Там же. Л. 147. 112. ГАВО, ф. Р-602, оп. 1, д. 103, л. 42. 113. Там же. Л. 116. 114. Там же. Л. 118. 115. Там же. Л. 209. 116. Там же. Л. 57. 117. Фабинский М.В. взаимоотношения государства и церкви в Воронежской губернии в первые годы советской власти. // Из истории Воронежского края. Вып. 16. Воронеж. 2009. С. 107. 118. ГАВО, ф. Р-602, оп. 1, д. 103, л. 15. 119. ГАВО, ф. Р-453, оп. 1, д. 249, л. 72. 120. ГАВО, ф. Р-690, оп. 1, д. 132, л. 75. 121. ГАВО, ф. Р-690, оп. 1, д. 121, л. 7об., 9. 122. Там же. Л. 31. 123. Там же. Л. 75,76. 124. ГАВО, ф. Р-690, оп. 1, д. 117, л. 101. 125. Там же. Л. 102. 126. Там же. Л. 186. 127. Там же. Л. 300. 128. ГАВО, ф. Р-690, оп. 1, д. 132, л. 20. 129. Воронежские епархиальные ведомости. 1899. 1 июля. № 13. С. 247. 130. ГАВО, ф. Р-690, оп. 1, д. 117, л. 271. 131. Архиепископ Сергий (Петров). История Воронежской епархии от ее учреждения до 1960-х гг. Воронеж. 2011. С. 565. 132. Сапелкин Н.С. Обновленческий раскол в Воронежской епархии в 1922 – 1942гг. // Из истории Воронежского края. Вып. 16. Воронеж. 2010. С. 149. 133. Там же. С. 148. 134. Там же. С. 159. 135. ГАВО, ф. Р-2565, оп. 1, д. 11, л. 49, 50. 136. Там же. Л. 55. 137. Там же. Л. 55 об. 138. Там же. Л. 69 об. 139. Там же. Л. 69. 140. Там же. Л. 70. 141. ГАВО, ф. Р-2565, оп. 1, д. 23, л. 39. 142. Сапелкин Н.С. Обновленческий раскол в Воронежской епархии в 1922 – 1942гг. // Из истории Воронежского края. Вып. 16. Воронеж. 2010. С. 167. 143. Козьмин А. Юрасовка. // Коммуна. 1967. 8 октября. 144. Книга Памяти жертв политических репрессий Воронежской области. Т. 1. Воронеж. 2014. С. 151, 303. 145. ru.openlist.wiki. 146. Почему разрушили церковь в Юрасовке. // Ольховатский вестник. 2018. 27 ноября. 147. Андрианов Д. Самый первый на селе. // Дело Октября. 1977. 8 февраля. 148. Величко С. История Юрасовской церкви. // Ольховатский вестник. 2002. 25 июля. 149. Солоухин В.А. Время собирать камни. М. 1990. С. 639-640. 150. Там же. С. 262-263.
| |
|
| |
| Просмотров: 43 | Загрузок: 0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |